addEvent(window, 'load', initCorners); function initCorners() { var settings = { tl: { radius: 20 }, tr: { radius: 20 }, bl: { radius: 20 }, br: { radius: 20 }, antiAlias: true } curvyCorners(settings, "#floatTip"); }
Чума и бесовщина 25-го «Киношока»

03.10.2016
Кадр из фильма «Монах и бес»

Кадр из фильма «Монах и бес»

Отборщики и критики утверждали, что в этом году на «Кинотавре» и «Окне в Европу» (Выборг) были очень слабые программы, на фоне которых «Киношок–2016» выглядел лучшим российским фестивалем этого лета.

 

…Начинается голосование на приз аккредитованной на фестивале кинопрессы. Отдельный приз «Слон» вручает Гильдия киноведов и кинокритиков, потому что, по выражению заместителя председателя гильдии Виктора Матизена, киножурналистика и кинокритика – разные профессии, у них две разные премии.

Нас, кинопрессы, полтора десятка человек. Сначала каждый встаёт и предлагает лучший, по его мнению, фильм. Выбираются две картины, за которые поступило больше предложений, и выносятся на голосование.

Я предлагаю казахскую ленту «Чума в ауле Каратас», выбирают ещё эстонско-финский фильм «1944», «Монаха и беса» Николая Досталя, но большинство журналистов один за другим называют латвийско-польско-эстонскую картину «Рассвет», чем вызывают недоумённые взгляды критиков. Почему кинопресса большинством голосов решила наградить один из самых беспомощных фильмов фестиваля – логике неподвластно. В результате голосовать нам приходится либо за «Рассвет», либо за «Монаха и беса». Картина Досталя мне не особо близка, но я поднимаю руку за неё.

Программа конкурса полного метра XXV«Киношока» состояла из свежих картин победителей прошлых лет. О конкурсе киноальманахов «Омнибус» можно почитать здесь.

Фильмом открытия фестиваля, не участвующим в конкурсе, был режиссёрский дебют монтажёра Александра Амирова «Тели и Толи». Услышать о нём положительный отзыв на фестивале было крайне сложно. Режиссёр решил поэксплуатировать тему взаимоотношений Грузии и Южной Осетии и снял приторное кино, после просмотра которого хочется умыться. В версии Амирова грузины с осетинами только и делают, что ходят друг к другу через границу в гости, чтобы угостить вином, а мешают им на этом пути грузинские и российские пограничники. Да и мешают только тем, что отвлекают прибаутками. Пограничники тоже со всеми братаются и напоминают почтальона Печкина велосипедного периода. Сложно сказать, почему Амиров, родившийся в Фергане, снял лубок про Кавказ, который попахивает кощунством над жертвами грузино-осетинского конфликта.

Открывало же фестивальную программу совсем другое кино, сложное, противоречивое. Эстонско-финская картина «1944» Элмо Нюганена в прошлом году номинировалась на «Оскар», а месяц назад США купили её для интернет-проката. Это фильм о практически неизвестной в России странице Второй мировой. В 1940 году на Эстонию напал СССР и половину мужчин в стране призвали в Красную армию, а год спустя республику оккупировала Германия и призвала вторую половину в СС. В 1944 году эстонские эсэсовцы и эстонские красноармейцы столкнулись в боях за освобождение Прибалтики. Ленту портят штампованные кадры, переходящие из фильма в фильм в современном военном кино, да невнимательность к деталям – вроде белоснежного блокнота в кармане солдата на передовой. Фильм получил приз кинокритики «Слон». Операторы ленты Рейн Кото и Марту Таниэль получили приз имени Княжинского за лучшую операторскую работу.

На фоне этого кино латвийско-польско-эстонский «Рассвет» выпускницы ВГИКа Лайлы Пакалныня выглядит бессмысленно претенциозно. Автору хотелось сказать что-то страшное, но что именно она не знала. Поэтому взяла сценарий «Бежина луга» Эйзенштейна, основанный на истории Павлика Морозова, зачем-то перенесла действие в пятидесятые годы и сняла антикоммунистический фильм в жанре коммунистического памфлета. Зрелище завораживающе, спасибо оператору Войцеху Староню, который снимал разные эпизоды снизу вверх и сверху вниз, за обилие эффектных ночных сцен. Но зачем такое кино нужно было снимать именно так, и что хотел сказать режиссёр, у которого люди, громящие храм, ничем не отличаются от тех, кто в этом храме молится, и нет разницы между «кулаками» и колхозниками (все герои мерзки)? В этой мерзости абсолютно стирается пафос предательства отца сыном, а в финальном кадре камера запечатлевает кур, клюющих помёт, вкупе с лозунгами «Да здравствует Советская Латвия!». Бессмысленное и беспощадное кино, режиссёр которого запутался в смыслах и получил… приз за лучшую режиссуру.

Казахская «Чума в ауле Каратас» Адильхана Ержанова получила Гран-при фестиваля – «Золотую лозу» – и диплом кинокритики с формулировкой «За адекватное изображение неизлечимой болезни общества». Фильмы Ержанова узнаются моментально абсурдом происходящего, сюрреалистическим сюжетом и ночной съёмкой, где главенствуют тени, а не люди. Это было видно два года назад в его предыдущей картине «Хозяева» (приз Гильдии киноведов и кинокритиков на «Киношоке–2014») и гораздо убедительнее смотрится сейчас. В аул приезжает новый глава и узнаёт, что там эпидемия. Чуму внешнему миру выдают за грипп, бюджет распиливают под предлогом покупки вакцины, а в замкнутом мире аула болезнь считают нормой, вершат во имя её обряды и приносят жертвы. В этой картине, снятой в духе немецкого экспрессионизма, сплетаются аллюзии на Эдгара По, Пушкина, Камю, Маркеса, Кафку. Когнитивный диссонанс рождает речь героев, устами которых режиссёр весь подтекст решил несколько раз разжевать и положить в рот зрителю, чтобы не осталось сомнений. Во время просмотра вспоминалась «Кин-Дза-Дза» Георгия Данелия, где абсурд картинки соответствовал абсурду диалогов. И большинство фраз, несмотря на свою бессмысленность, а может, и благодаря ей, ушли в народ. Хрестоматийное «скрипач не нужен» можно услышать от представителей разных слоёв общества.

Невыразительным оказался «Тупик» Арутюна Хачатряна, хотя и получил спецприз Большого жюри «За достоверное отражение жизни и судьбы человека вдали от Родины». Это вторая часть цикла фильмов об армянских эмигрантах. Первый был о семье, уехавшей в Россию, эта – о перебравшейся в Америку. Хачатрян мастерски собирает ленту из документальных кадров семейной видеохроники и интервью. Вот герои отмечают праздники, вот устраивают прощальную вечеринку перед отъездом, вот, уже постаревшие, рассказывают о жизни за океаном. Всё бы хорошо, но режиссёр показывает историю нытика, который видит мир в мрачных красках. Ему нигде не будет хорошо. Ни в Армении, ни в Америке он не голодает, а спокойно – и там, и там – работает на автосервисе и продолжает стенать. «Сейчас в Армении, – говорит он в начале фильма, – мы платим за хлеб, как за килограмм, а получаем 850 грамм. У этой страны нет будущего!» Это самая абсурдная причина для эмиграции, которую только можно придумать.

Такой же смазанной оказалась «Мойра» Левана Тутберидзе. Грузинская лента рассказывает о двух братьях, которые получают деньги от криминала для покупки рыболовного катера. Бандиты, естественно, ничего просто так не делают и требуют в ответ перевозить похищенных людей через грузино-абхазскую границу. Начавшаяся как жанровое кино «Мойра» во второй половине растягивается в череду невыразительных сцен. А ведь просто стоило устроить хемингуэевскую гонку на катерах с перестрелкой, в которой все бы погибли… Впрочем, фильму заслуженно достался приз за лучшую музыку.

«Монах и бес» Николая Досталя разделил зрителей на два лагеря: одни с восхищением приняли картину, вторые ничего не поняли. В результате режиссёру пришлось объяснять, что снимал он не комедию, что концовку ни один из присутствующих не интерпретировал правильно, а имелось в виду вот это и это… Действие происходит в первой половине XIX века. В монастырь приходит послушник, одержимый бесом. Одержимость комическая: он гладит в прачечной бельё голым задом и говорит дерзости всем вокруг – вплоть до императора. Вторая половина же будто взята из другого фильма и наскоро пришита к предыдущей. Подобно Иоанну Новгородскому (Досталь признался, что брал за основу житие этого святого), монах седлает беса и отправляется на нём в Иерусалим. Там бесу становится худо, и монах ухаживает за ним. Что из всего этого следует, режиссёр потом долго объяснял на пресс-конференции. Юрия Арабова на пресс-конференции не было, именно поэтому ему, наверное, достался приз за лучший сценарий.

«Подробности осени» (в оригинале «Печальный листопад») Зульфикара Мусакова (Узбекистан) – это человеческая история без ухода в метафизику. Узбекская картина рассказывает о герое, который сначала попадает на войну в Афганистан, а потом из-за драки на вокзале – в тюрьму. Вернувшись, он встречает беременную девушку, которая сбежала от мужа-садиста. Фильм раздроблен на фрагменты и перемешан в произвольном порядке. История о скелетах в шкафу, которые есть в каждой семье.

«Сад Эдема» литовского режиссёра Альгимантаса Пуйпа рассказывает о доме для престарелых миллионеров. Такого в Прибалтике сейчас нет, поэтому за основу взяты швейцарские пансионаты и действие перенесено в будущее. Юозаса Будрайтиса за роль в  этой ленте назвали на «Киношоке» лучшим актёром года вместе с Тимофеем Трибунцевым из «Монаха и беса» (приз за лучшую женскую роль вообще решили не присуждать – невыразительны были в этом году дамы). Пуйпа говорит, что хотел позвать в свой фильм и Баниониса, но тот уже был очень плох и физически не мог играть. Зато режиссёр собрал плеяду актёров прославившихся ещё в советскую эпоху: Вайву Майнелите, Витаутаса Паукште, Гражину Баландите… Актёры того же возраста, что и их герои. Многие из них, по словам режиссёра, прочтя сценарий говорили: «О, я знаю эту болезнь, знаю, как её сыграть».

От фильма веет добрым, местами чёрным юмором.

К примеру, такой диалог:

– Холодно сегодня.

– Ничего, в крематории согреемся!

В картине не хватает борьбы героев. Борьбы со старостью, или с собой на пути смирения со старостью, но в постсоветском кино так не хватает аристократических стариков, встречающих смерть с улыбкой и бокалом вина, что достоинства фильма перекрывают все его недостатки.

Фильмы, включённые в этом году в программу «Российская кинопанорама», хоть и шли вне конкурса, но тоже достойны упоминания.

«Внеконкурсная программа у нас сложная, местами маргинальная, возможно она показывает то, что появится в кино лишь завтра, – говорит директор кинопрограмм фестиваля Сергей Землянухин. – Это и «Контрибуция» Снежкина с большим зрительским потенциалом, и эпатажная «Машина любви» Руминова с элементами порно, и фильм «Её звали Муму» Мирзоева о девушке, которая работает на спецслужбы и соблазняет олигархов и оппозиционных политиков, и «Вся наша надежда» Карена Геворкяна – очень человечное кино о шахтёрах, которое уже расхвалила критика».

…Подсчёт голосов за приз кинопрессы оказался недолог, большинство таки выбирает «Рассвет». Формулировка рождается долго и мучительно. Екатерина Тарханова из Гильдии киноведов и кинокритиков издевалась: «Напишите: “За страх перед советской властью”, – больше ему давать не за что!» Наконец, коллеги останавливаются на следующем: «За экранное воплощение эволюционной регрессии человека».

Может закрасться вопрос: «Зачем писать о кино, которое за редким исключением не доберётся до отечественного экрана?». Ответ прост: «Чтобы знать, что гуглить, когда все эти ленты выложат в сеть».