Mr. Hankey
Как-то Егорка наткнулся на афоризм в дедовом пыльном планшете: «Рашка-говняшка». «Странно как-то, – подумалось Егорке. – Дед маленьким, небось, писал. Потому что какой взрослый будет о говняшках японские стихи сочинять?»
Позвал он дедушку, Данилу Иваныча, и давай расспрашивать. Покряхтел дед и рассказал внуку такую необычную историю.
– Был у нас на Руси когда-то министр, культурой заведовал. Ну, там поэтами, художниками, музыкантами разными. Сначала сам книжки писал, а потом в министры подался. Его это стихи. Забыли уже и реформы его, и то, что писателем был, да и звать-то его как, не помнят, только и помнят что про говняшку. Слово у него такое любимое было, как что не нравится, так кричать начинал: «Говняшка!», – руками размахивал и денег не давал. Деньги-то они много кому нужны, а он не давал, только говняшку всем крикнет и пойдёт своей дорогой. А Рашка – это родина наша, Россия значит.
Слово у него такое любимое было, как что не нравится, так кричать начинал: «Говняшка!»
А в ту пору год тяжёлый выдался, санкции из-за моря нагрянули.
– Что-что? – переспросил Егорка.
– Ну санкции. Это когда в соседней стране война гражданская шла, в России сыр стало есть не патриотично и телефоны в яблоках подорожали…
– Ерунда какая-то, – подумал вслух Егорка.
– Ерунда, не ерунда, а их деньги стали в шестьдесят раз зеленей наших. Политика! Дак вот, министр как про санкции-то услышал за завтраком, сыр изо рта выплюнул и как закричит: «Говняшка!» Его жене аж дурно стало, она по женскому своему разумению подумала: протухло, может, что…
А ещё пришёл к нашему министру как-то режиссёр со сценарием. Говорит: «Кино снимать хочу, про нашу великую родину». А тот в ответ: «Говняшка!» Режиссёр ему: «Что это вы такое говорите? Это же про Куликовскую битву! Там героизм был, подвиг, мечи, копья, кровь, не было там никаких говняшек! Ну, может, у татаро-монгол и были, но это ещё факт не доказанный, и мы его в сценарий не включали». А министр всё свою говняшку гнёт – была и всё. Выгнал режиссёра взашей, а сценарий порвал в клочки.
Другой пришёл, про любовь снимать задумал. А министр опять: «Говняшка!» – и тоже выгнал и денег не дал. Ну посуди сам, какая в любви говняшка? Там цветы, конфеты, серьги всякие. Хотя, может, министры и по-другому как женщин заманивают…
И такая тогда жизнь началась – никому житья не было, все про говняшку знали и боялись
И такая тогда жизнь началась – никому житья не было, все про говняшку знали и боялись. Срам-то какой – вся страна кусок говна обсуждала.
А министр свои книги иногда перечитывал и тоже кричал: «Говняшка!» Но делал это дома под одеялом, поэтому о том не знал никто, хотя многие догадывались. Догадливых людей тогда больше было…
А однажды на Новый год выступал Президент с обращением к подданным. Ну, министры все собрались. Выпивают. Министр по культуре тоже булку ржаную смальцем намазал да стакан первача взял в руку. А Президент в это время и говорит: «Тяжело нам с вами, подданные, в сём годе пришлось из-за санкций окаянных, и доллар, собака поганая, растёт, но вы поверьте мне, старому дядьке, скоро станет легче и всем Америкам с Европами кирдык придёт, а мы будем жить припеваючи, калачи кушать». Министр слушал это, слушал, да как крикнет в голос: «Говняшка!» Совсем, видать, сбрендил. Тут министру тому и конец пришёл. А санкции действительно вскоре отменили и сыр завезли.
