Не отпускай

Астронавты и дотошные знатоки в области космонавтики, конечно, будут тыкать носом режиссёра фильма «Гравитация» Альфонса Куарона в ошибки и несоответствия, но количество этих критиков настолько мало, что их мнение затеряется во вселенной.

Неискушенный же зритель может смело расслабиться и получать удовольствие от вылазки в открытый космос. Этих критиков будет много меньше, чем, например, постоянно недовольных врачей, которые не устают плеваться от медицинских ляпов в фильмах. Короче, никто ничего не узнает, мы – улетаем.

Начинается фильм-выживание – следим за героями, вцепившись руками в подлокотники

Штатная ситуация – смена каких-то модулей, починка каких-то блоков с внешней стороны космического корабля несколькими астронавтами – не сулит ничего плохого. Зрелые люди в скафандрах делают свою работу и дурачатся как дети, наслаждаясь этой самой ситуацией и космическими красотами. Герой Джорджа Клуни Мэтт Ковальски травит байки, засоряя эфир. Как ни странно, американский ЦУП не против – тоже отшучивается, мол, Хьюстон уважает Маргариту (речь о коктейле, которым Ковальски должен проставиться по возвращении). Эдакий непринуждённый трёп во время работы на орбите Земли, как между дальнобойщиками на трассе. Дикость, конечно, но нам пофиг – это же кино… Но тут приходят они – осколки от разбившегося русского спутника-шпиона (как предполагает болтливый Мэтт), и идиллии приходит конец. Всё летит в тартарары, надо спасаться. Как раз на этом моменте заканчивается медитативный космический эпик и начинается фильм-выживание – следим за героями, вцепившись руками в подлокотники. Уворачиваемся от космических тел и пытаемся всеми своими мышцами помочь героям ухватиться за трос, чтобы тех не унесло в открытый космос.

Хорошо сохранилась в невесомости

Первые минут двадцать камера практически без единой видимой склейки парит над астронавтами и космической станцией – в объектив попадают то руки Райн, героини Сандры Буллок, откручивающей космические гайки, то дурашливый Ковальски, пролетающий на заднем плане на фоне Земли. Камера крутится, кружится, вертится вокруг, вдоль и поперёк, залезает без видимых переходов в скафандр астронавта, тут же из него выходит, создавая непрерывную нить повествования, как предложение, в котором только запятые, но до точки никак не доходит дело. Начинаешь забывать, что это кино со всеми условностями – просто паришь вслед за камерой. Тут же невольно вспоминается «Русский ковчег» Александра Сокурова – об истории России, полностью снятый в Эрмитаже, без единой склейки. Злые языки уверяют, что они там все-таки были, но не в этом суть. Альфонс Куарон не стал весь фильм снимать одним планом, и уже после того как космический мусор начинает пролетать над головами персонажей и втыкаться в обшивку корабля, монтаж понемногу начинает частить. Позже он так и вовсе по ритму приблизится к стандартному боевику. Похоже, это было задумкой автора, поэтому обвинять его в халтуре не имеет смысла.

Не обошлось и без традиционного стёба в адрес советско-российской космонавтики

Не обошлось и без традиционного стёба в адрес советско-российской космонавтики. Помимо упомянутого сбитого спутка-шпиона, который уничтожили, конечно, сами русские, чтобы не спалиться (и из-за чего последовала цепная реакция по разрушению остальных станций в фильме), присутствуют и другие перлы. Так, например, Райн, добравшись из открытого космоса в российский корабль, одевает на себя скафандр, похожий по цвету и по фактуре на телогрейку – очень стремный комбез, особенно на фоне белоснежного и эргономичного насовского. Конечно, в корабле должна быть водка и икона. Хорошо, хоть балалайка в кадр не попала. В китайском аналоге «Союза» обнаружились ракетки для настольного тенниса и шарики – так себе американцы представляют космонавтов Поднебесной. Справедливости ради стоит сказать, что к некоторым советским космонавтам американцы относятся хоть и без пиетета, но с уважением – Анатолия Соловьёва Ковальски поминает несколько раз за фильм, как человека, который провёл в открытом космосе рекордное количество часов.

И снится нам не рокот космодрома...

В названии фильма содержится намек на притяжение, то есть гравитацию, к Земле, к дому. Назови автор фильм «Невесомость» – и оттенки смысла стали бы другими. Это не билет в один конец, не «Апокалипсис сегодня», здесь космос будничен и не сулит глобальных катастроф (все, что происходит на орбите, – это всего лишь частности, как прокол колеса). Просто вселенная настолько огромна, а человек в ней настолько мал, что все его трепыхания в ней кажутся бессмысленными. Но в таком положении вещей нет никакого трагизма. Как показывает нам автор, всегда можно переродиться – стать зародышем и воскреснуть (в этом месте мы увидим визуальную цитату на «Космическую одиссею» Кубрика). Идти дальше, несмотря на одиночество, вставать на обессиленные ноги, падать и снова идти… Глобальное, вселенское одиночество, но это нормально!

Здесь космос будничен и не сулит глобальных катастроф

Первый человек, ступивший на Луну, Нил Армстронг сказал сакраментальное «Это маленький шаг для человека, но огромный прыжок для всего человечества». В том, что человек когда-либо был на Луне, до сих пор сомневаются некоторые скептики. К фильму Куарона тоже можно предъявлять претензии и не верить, однако то, что это потрясающе красивая картина, прекрасно сделанная и заставляющая ерзать в кресле, – сомневаться не приходится.

Текст с некоторыми изменениями впервые был опубликован на портале «Югополис»