Убивать белых за деньги

Большой любитель жанрового кино Квентин Тарантино в новом фильме «Джанго освобождённый», как Мистер Фёст из картины Аллы Суриковой, демонстрирует непросвещённым зрителям синематограф. На этом сеансе он крутит спагетти-вестерны. Билли, заряжай!

Спасибо киноакадемии за то, что на российских трекерах «Джанго» вышел на 10 дней раньше в гнусавой озвучке – это явилось немаловажным поводом посмотреть фильм в кинотеатре на большом экране. Ведь подход к дубляжу тарантиновских диалогов должен быть фундаментальным, любой другой попросту испортит впечатление от просмотра. А что можно сказать об одноголосом переводе некоего Дольского, который немецкий традиционный пивной тост: Prost! (что-то вроде нашего «Ваше здоровье») – переводит просто как «тост»? Причём здесь академики из оскаровской премии, спросите вы? Скорее всего, именно они, члены жюри, слили в сеть копию фильма с лаконичной надписью: For your consideration (для личного просмотра). Продажная индустрия…

«Джанго» – это оммаж именно спагетти-вестернам, особенному поджанру, который снимали макаронники в Испании

Как говорит сам Тарантино, «Джанго освобождённый» – это часть трилогии, которая берет начало в фильме «Бесславные ублюдки». Что между ними общего? Оба они о веховых исторических событиях – Второй мировой и прелюдии к гражданской войне в США, оба повествуют об униженных и оскорблённых, но восставших против гнёта. В «Ублюдках» ими были евреи, в «Джанго» – негры (как и Тарантино, будем использовать это неполиткорректное слово ровно столько, сколько потребуется, к тому же «меня в школе учили, что в Израиле живут евреи, а в Африке – негры»). Какой будет заключительная часть трилогии, сам Квентин ещё не решил. Но учитывая неординарность режиссёра, не стоит удивляться, если этим фильмом окажется феминистическая сага, снятая в традициях итальянского жанра – джалло, который сочетает в себе все элементы триллера и море секса.

«Джанго», в свою очередь, – это оммаж именно спагетти-вестернам, особенному поджанру, который снимали макаронники в Испании. Его отличает то, что ленты, сделанные в этой традиции, сварены не на крепком бульоне, а скорее являются пародией на традиционный вестерн, переосмыслением и иронией над штампами с созданием новых. Для этих картин характерна тяга к пиршеству красок, граничащая с безвкусицей. Исключением, пожалуй, является Сержио Леоне, выведший на новый – изящный – уровень истории про бесцеремонных ковбоев, умеющих метко стрелять в городе, в котором есть только одна улица с салуном/борделем, где на завтрак подают бобы. Его лавры не давали спать многим современникам и последователям. Не дали они спать и Тарантино, который решил замутить свой вестерн. Однако он его предпочитает называть южным, то есть саузерном, так как действие картины происходит на юге Америки, а именно «где-то в Техасе». Как бы автор «Криминального чтива» ни назвал жанр, в котором он снял свой постмодернистский хит-парад, обозначить его иначе как квестерн язык не повернётся. Авторское кино чистой воды.

Джанго-негритос встречает Джанго-итальяшку

Несмотря на то что любимым спагетти-вестерном режиссёра является «Хороший, плохой, злой» Леоне (20-ку любимых спагетти-вестернов Квентина Тарантино можно посмотреть здесь), который входит и в топ просто любимых фильмов Тарантино, за основу своей новой картины режиссёр взял образ, а скорее просто имя героя – Джанго из одноимённого фильма Серджио Корбуччи 1966 года выпуска. Как взял и заглавную песню, дизайн титров, а также резкие увеличения крупности плана. А Джанго для спагетти – как Затойчи для самурайского кино, практически имя нарицательное. Это герой «себе на уме», появившийся в двух десятках фильмов с середины шестидесятых по сей день. Предпоследний раз был в 2007-м, тогда в небольшой роли снялся и сам Тарантино. Речь идёт о таком же реверансе в сторону Корбуччи японского режиссёра Такаси Миике («Сукияки Вестерн Джанго»). В эту мифологию он внес свою лепту, обронив в финальных титрах фразу о том, что, мол, несколько лет спустя после описанных в картине событий мальчик Хейкачи ухал в Италию, где его знали под именем Джанго. Тарантино не мог позволить себе оставаться в стороне и предложил свою версию образа – в его понимании Джанго непременно должен быть негром.

Джанго для спагетти-вестерна – как Затойчи для самурайского кино, практически имя нарицательное

Мифотворец Тарантино подчёркивает «правдоподобность» своего кинематографического высказывания именно тогда, когда Дантист, сыгранный Кристофом Вальцем, произносит сакраментальное, что, мол, Александр Дюма был иной расы, нежели думают все. Интересно, что и борьба мандинго до смертельного исхода, которую так любит Кэлвин Кэнди (Леонардо ДиКаприо) не существует как таковая, а существует в фильме «Мандинго» 1975 года. Из этого фильма будет взято не только вымышленное единоборство, но и метод наказания, когда провинившегося негра голым за ноги подвешивают к потолку. Купюр не будет, миф об афроамериканских размерах Квентин также всесторонне поддерживает.

Все гиперссылки можно долго и упорно высматривать. Первое же, что бросается в глаза, это внешнее сходство Джанго освобождённого с Босом ниггером из одномённого американского фильма, относящегося к жанру blaxploitation, паразитирующему на «чёрных» темах. Та же шляпа, та же растительность на лице… И даже эпизод, когда белые люди неподдельно удивляются негру в седле, взят, скорее всего, оттуда. Из «Наёмника» того же Корбуччи прилетел выстрел в центр цветка на лацкане пиджака. Даже сам Франко Неро, исполнитель оригинальной роли Джанго в фильме 1966 года засвидетельствует своё почтение, когда спросит у Джанго молодого: «Как тебя зовут?» Увенчает же ленту заглавная музыкальная композиция из фильма «Меня зовут Троица» – второго по популярности героя спагетти-вестерна, поставленного Энцо Барбони в 1970-ом. Будет и музыка Эннио Морриконе (какой же вестерн без неё?), позаимствованная из других фильмов, например, из ленты «Два мула для сестры Сары». «Я насчитал шесть выстрелов…», как привет Грязному Гарри. Безудержная компиляция цитат – благодатная среда для фанатского разгадывания ребусов.

Этому парню просто необходим Дантист

Поклонников может разочаровать только отсутствие знаменитой нелинейности мастера в изложении истории, которая изредка разбавляется флэшбеками. По сути же, это вариация на тему «Настоящей любви» – фильма, который был снят Тони Скотом по сценарию романтика Тарантино. Своеобразная, надо отметить, получилась и в этот раз любовь. Невольного африканца Джанго покупает охотник за головами – немец по кличке Дантист, который презирает рабство, но вынужден им пользоваться в своих целях. Он предлагает Джанго помочь ему в поимке очередных негодяев в обмен на свободу. Предложение, от которого нельзя отказаться. И Джанго становится мистером «убивать белых за деньги» с большим удовольствием. К тому же, по истечении срока условного контракта Доктор Шульц предлагает помочь освободить жену Джанго – Брумхильду (сыграли патриотические чувства сентиментального головореза). И тут начинается вереница прекрасных эстетских убийств и диалогов. Омрачает происходящее ощущение, что фильм делится на отдельные эпизоды, связанные между собой лишь формально и расчленённые, как этот текст, на законченные абзацы, которые можно поменять местами в любой последовательности. Так, собственно, раньше и делал режиссёр. Но перестал. Случись такое с Михалковым, он непременно создал бы сериал на основе фильма для «Первого канала».

Омрачает происходящее ощущение, что фильм делится на отдельные эпизоды, связанные между собой лишь формально

Все персонажи в заботливых руках режиссёра «Джанго освобождённого» стали марионетками, но такими прекрасными. Некоторые действия героев вызывают недоумение, хотя режиссёр и пытается их объяснить. Так, например, зачем Дантист и Джанго морочат голову Кэлвину Кэнди с покупкой дорогого бойца мандинго за 12 тысяч долларов, если им нужна Брумхильда за 300? Ответ прост – не было бы этой перипетии, не было бы фильма. Как не было бы его без отборных актёров, под которых Тарантино и писал роли. Если актёр не мог по каким-то причинам попасть на съёмочную площадку, Квентин просто вычёркивал эту роль из сценария. Но здесь речь идёт о второстепенных героях. На главную же роль изначально был приглашён Уилл Смит, однако из-за работы над фильмом «Люди в чёрном 3» ему пришлось отказаться от съёмок в квестерне. От этого фильм не только не потерял, а скорее, приобрёл… пронзительного Джейми Фокса, который добавил драматизма и надрыва. Излишне комично смотрелся бы лопоухий Смит в этой роли. ДиКаприо порадовал долгожданной ролью откровенного мерзавца и серыми прокуренными зубами. Снежок Сэмюэл Л. Джексон рассмешил до коликов, изображая негроненавистника. Австриец Кристоф Вальц настолько органичен в роли добродушного Дантиста-душегуба, что кажется – он им всегда и был. Том Савини – секс-машина из «От заката до рассвета» – появится в нескольких секундах фильма, которых хватит восторженным зрителям для того, чтобы опознать его. Ну и, конечно, камео самого Тарантино, так метафорически завершившего свою короткую роль.

Заметте, от Шульца исходит свечение...

Фильм не претендует на историческую достоверность. Тарантино по барабану, что Динамит и Ку-клукс-клан появились позже 1858-го. У него, как всегда, своё представление об историческом процессе, достаточно вспомнить финал «Бесславных ублюдков». Ну и не надо. В конце концов, какому идиоту придёт в голову идти на фильм Тарантино как на историческую драму? Фильм ценен не этим. Каждый кадр в нём настолько продуман и эстетизирован, что при просмотре всё остальное может уйти на второй план. Банальная сервировка стола в доме работорговца под композицию Ancora Qui, написанную в соавторстве с Морриконе специально для фильма, выглядит балетом с чётко выверенными движениями.

Фильм не претендует на историческую достоверность. Тарантино по барабану, что Динамит и Ку-клукс-клан появились позже 1858-го

К фильму «Джанго освобождённый» стоит относиться именно как к спагетти-вестерну, со всеми оговорками и допущениями. Принимать за данность летящие перпендикулярно от направления выстрела тела, как и разносящийся на мелкие кусочки огромный каменный дом от небольшой связки динамита. Это ирония и кинематографическое пижонство человека с бульвара Капуцинов или из видеопроката – бальзам на душу синефилу, который за время просмотра способен будет испытать множественный оргазм. А по выходе из кинозала начнёт с упоением интерпретировать события, благо почвы для рассуждений масса. Ну, например, что это приквел к корбуччиевской ленте 1966 года, в которой позже герой неожиданно побелел. Что мистер Шульц-Дантист, это ангел-хранитель Джанго, который внезапно появился в его жизни и так же внезапно исчез, как Элвис Пресли в «Настоящей любви». Так уже было с «Криминальным чтивом», где фанаты нашли ссылки (которые вызывали улыбку у самого Тарантино) на то, что Марселлас Уоллес был не кем иным, как Дьяволом, о чём свидетельствовали якобы заклеенные лейкопластырем три шестерки на его затылке. Приятного просмотра, и не берите с собой тех, кто про Тарантино знает понаслышке.

Текст с некоторыми изменениями впервые был опубликован на портале «Югополис»