Короткий метр сейчас в фаворе, все мировые форумы следят за молодыми да ранними. В этом году открытый фестиваль кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок» частично переключился с экспериментальных фильмов на зрительские.
Суть этой трансформации объясняет куратор конкурса короткометражек «Границы Шока» Виктор Прокофьев:
– За те шесть лет, что мы отбираем работы, в наш адрес было много нареканий. Кинокритики, режиссёры, журналисты обвиняли нас в нехватке историй из жизни при обилии авангарда. В этом году мы разделили программу. Одна её часть остаётся поиском нового в киноязыке, вторая же будет в рамках самого фестиваля – кино из стран СНГ и Прибалтики.
Отбор короткометражек на «Киношок» проходит в течение года по трём направлениям
– Главным критерием второй части было сохранение русского языка, – добавляет другой куратор конкурса Лида Канашова. – Не случайно из работ режиссёров стран Прибалтики мы выбирали те, где есть персонажи, говорящие по-русски, и истории, напрямую связанные с нашей общей историей.
Вообще же отбор короткометражек на «Киношок» проходит в течение года по трём направлениям: на кинофестивале «Святая Анна», у которого с «Границами Шока» одни кураторы, среди студентов ВГИКА и учеников Марины Разбежкиной.
«Киношок», в отличие от «Кинотавра», не пытается растить таланты, ища в начинающих режиссёрах короткометражек тех, кто будет делать большое кино через несколько лет. Хотя такие примеры есть, один из них – Ирина Волкова, два года назад участвовавшая в «Границах Шока», в этом же году со своим фильмом «Диалоги» победившая в конкурсе Omnibus.
– Золотые мальчики и девочки, выдающие с первой работы гениальное кино, – великая редкость, – говорит директор кинопрограмм фестиваля Сергей Землянухин. – Они все считанные, и здесь вы их не увидите, их сразу берут Канны, Берлин, Венеция…
– Нам интересно кино само по себе, – рассказывает Виктор Прокофьев. – Биографии режиссёров мы, конечно, просматриваем. К примеру, если человек пришёл в кинематограф из живописи или другой пограничной области искусства, это может дать неожиданный и интересный результат.
Любопытен подход молодых режиссёров к своим творениям. Режиссёр из Украины Максим Ксенда снял фильм «Дорога» – роуд-муви ребёнка, притворяющегося инвалидом. Он не нужен родителям и предпринимает бесцельное путешествие куда глаза глядят на инвалидной коляске. Создатель подготовился по полной: плакаты, англоязычные листовки с надписью The way попадались на глаза тут и там. Студентка Марины Разбежкиной Катерина Горностай представила работу «Между нами», снятую в стилистике «Кинотеатра.doc». Катерина ввела зрителя в собственную «зону змеи», показав на экране своё смятение в выборе между двумя мужчинами, остывание и умирание чувств. В кулуарах на вопрос «Зачем нужно было снимать кино о самых близких?» она даёт такой же честный ответ, как и её фильм: «Это студенческая работа. Нужно было что-то снимать, а я никак не могла определиться, что. Это домашнее видео я и так снимала, вот и смонтировала».
Золотых мальчиков и девочек, выдающих с первой работы гениальное кино вы здесь не увидите, их сразу берут Канны, Берлин, Венеция
А режиссёр короткометражки «Три» Михаил Черняк, чья лента показывает вариативность одного и того же события – первой встречи взрослой девушки с отцом, представляя фильм заявил, что в прошлом году отправлял свою работу на конкурс, но получил ответ: «Киношок» жанровым кино не занимается. «Я пошёл и с горя снял ещё один фильм, где добавил в жанровую историю немножечко непонятки, – рассказал он. – И вот я здесь». Впрочем, ни один из этих подходов авторам не помог, они уехали без наград.
Палитра представленного кино была разнообразна в темах и стилях. Латвийский режиссёр Рейнис Спайле отдал на суд киносообщества шестиминутную картину «Восстановление», в которой нет ни одного слова. Это фильм-танец, по выражению автора. Современная девушка приезжает в старый заброшенный дом и бродит среди запылённых вещей, давно оставленных хозяевами. Постепенно её пронизывает атмосфера дома, она погружается в мир и быт умерших хозяев. В конце же звонок мобильника вновь возвращает её в современность. Тему времени и безвременья представляли несколько режиссёров. К примеру, немецкий фильм Дарьи Беловой «Иди и стреляй» отсылает зрителя ко Второй мировой войне, картинам Тарковского и Климова. Школьник Гриша, выходец из русско-немецкой семьи, играет в войнушки в Берлине – городе, пропитанном памятью о войне. Игра становится реальностью, реальность – сном. Детские глаза на фоне апокалипсического пейзажа. Другой – уже казахский – ребёнок в ткани фильма Саломеи Бауэр «Закат, занесённый в красную книгу» путешествует среди развалин степных городов, оставленных людьми. Всё это вырастает в метафору осколков памяти о далёкой для нынешнего поколения империи СССР, которая уже стала мифом, подобно народам, от которых остались лишь курганы да каменные изваяния.
Пёструю мозаику мира дополняет ещё один фрагмент – «На краю леса» молдавского режиссёра Йона Доница о подростках-пастухах, живущих в ужасной нищете и общающихся между собой только с помощью мата. Лучший подарок на день рождения – рамка для фотографии. Их мир замкнут, перспектив никаких, единственная мечта – уехать. Но куда? Они даже не представляют себе, что там – за краем леса. Потрясает фраза одного из главных героев, двенадцатилетнего мальчишки: «Я смерти не боюсь, только в жизни ничего не понял».
Тему маленького человека поднял и эстонец Каур Кокк. В картине «Ольга» он показал русскую женщину в Прибалтике. Она работает за гроши на парковке, где стоит дорогой внедорожник её дочери. Этот фильм перекликается с вызвавшей много споров работой Андрея Звягинцева «Елена». Зима, бесконечный снег, полное отсутствие чувств и стремлений, по сути антониониевский мир некоммуникабельности. Лиене Линде из Латвии в картине «Сделай мне Новый год» затронула тему холода семейных отношений, признавшись, что рассказала историю своей семьи. Это одна из лучших работ конкурса, не даром получившая спецприз с формулировкой: «За наш общий Новый год». Латышская семья, слабо говорящая по-русски, злобная соседка, не знающая латышского, выступление по телевидению президента, говорящего о Евросоюзе и НАТО, и бедная обстановка квартиры. Несколько лет три поколения семьи встречают Новый год вместе. Мать лжёт детям об их отце, тайком уничтожая присланные им праздничные открытки. По сути, это чеховская история, где за будничными диалогами раскрываются глубинные трагедии и душевные травмы.
Жюри «Границ Шока» вышло на нейтральную полосу, отдав все награды картинам с социальным подтекстом
Интересна документальная работа Константина Селина о безвременно ушедшем молодом писателе и кинокритике Александре Сарапове, печатавшемся под псевдонимом Бронский. Фильм так и называется – «Бронский». Ни одного кадра с лицом главного героя. За него говорят его родственники, знакомые, главный редактор журнала «Сеанс» Любовь Аркус, Марина Разбежкина. Его тексты читает актёр. Фильм начинается и заканчивается одной и той же фразой: «Мне двадцать два года, я неудачник…»
Главный приз в итоге увезла Елизавета Стишова за фильм «Чайка». Иссык-Куль, учитель-пенсионер прививает кыргызским детям любовь к русской литературе. Поэтические строки, разлетающиеся в степи, безбрежное пространство как метафора безбрежности языка…
Спецприз «За чистоту намерений» получила Дарья Сидорова за историю странного мальчика «Почему я тут?». Награда эта довольна сомнительна. Тема инвалидности в нашем обществе – бесспорно, одна из важнейших, и фильмы о ней нужны. Но это должно быть изобретательное по языку кино, трогающее сердца, а не нудная зарисовка будней больного ребёнка и его мамы.
Что в итоге? Жюри «Границ Шока» вышло на нейтральную полосу, отдав все награды картинам с социальным подтекстом, оставив в стороне тех, кто пытался экспериментировать с киноязыком. «Чистым экспериментом жив не будешь», – говорит Сергей Землянухин. Возможно, но хотелось бы синтеза.