Смерть ждёт каждого, кто увидит этот фильм… Если подобным образом сопроводить выход картины, то зрители вряд ли воспримут это предупреждение буквально. Однако вопрос о том, может ли аудиовизуальное произведение лишить жизни, звучит интригующе.
Как в романе «Колыбельная» Чака Паланика спетая на ухо детская песенка из сборника «Стихи и потешки со всего мира» вызывала смерть у слушателя, так и в «Звонке» (1998), поставленном по романам Кодзи Судзуки, просмотренная видеокассета оставляла семь дней жизни своему любопытному зрителю. Такие сверхъестественные истории врезаются в память и становятся городскими легендами и детскими страшилками, на таких же легендах и страшилках чаще всего и основанными. «В чёрном-пречёрном лесу стоит чёрный-пречёрный дом…»
«Звонок» демонстрирует нам воздействие сверхъестественной силы через технологию
Японский режиссёр Хидео Наката удивил и напугал так, что за первой экранизацией последовал американский ремейк и несколько сиквелов. Теперь же без прецедентного фильма ужасов не обходится ни один список «всех времён», касающийся хоррора. Дмитрий Комм в книге «Формулы страха» пишет, что поведение главных героев в фильме не обусловлено восточным мировоззрением с целым сводом правил общения с духами, в противном случае главные герои обклеили бы заклинаниями видеокассету и демоны не посмели бы выползти наружу через телеэкран. На произведение явно повлияла европейская культурная традиция.
В данном же контексте важно, что «Звонок» демонстрирует нам воздействие сверхъестественной силы через технологию. Посмотри кассету, возьми трубку и узнай, что тебе осталось жить всего неделю, испугайся своего искорёженного лица на фотографии, догадайся о том, что тебе нужно сделать, чтобы перенести проклятие на другого человека и будь таков. Из фильма следует – зло, дремавшее 40 лет, вдруг решило запустить свой механизм смерти в момент расцвета VHS, а до этого и не догадывалось, как распространить проклятие. Мысль о том, что технология развращает и убивает, приобрела замысловатые формы. Не в первый раз, конечно.
Снаф в массовой культуре – как снежный человек: его никто не видел, но знают все
Раньше, в 1982-м, Дэвид Кроненберг в киберпанковском «Видеодроме» продемонстрировал, как показ пыток и убийств (так называемый снаф) может влиять на психику человека и к каким последствиям приводит. Главный герой Макс, владелец кабельного канала для взрослых, узнав о существовании шоу «Видеодром» с реальными издевательствами, решает заполучить его для своего бизнеса. Выясняется, что просмотр этих передач ведёт к изменению сознания. Макс это ощущает на себе – видеокассеты и телевизоры становятся живой плотью, рука и пистолет срастаются воедино… «Сражение за разум в Северной Америке состоится на видеоарене», – сообщают нам персонажи картины. В первую очередь речь идёт о телевидении. Оно тоже… убивает.
Вообще же, снаф в массовой культуре – как снежный человек: его никто не видел, но знают все. Так, например, в очередной раз эта тема всплыла в дебютном полнометражном фильме Алехандро Аменабара «Дипломная работа» (1996). Жанровое, но утопающее в киноманских размышлениях на тему аудиовизуального насилия и способности убить человека одной только демонстрацией фильма, это кино на поверку оказывается детективным триллером, где снаф выступает источником ужасного, который необходимо направить в нужное русло. Эпоха тотального видеонаблюдения набирает обороты, и режиссёр подводит к тому, что любой зритель не побрезгует увидеть снаф собственными глазами. Однако ответов на наши вопросы эта картина не даёт.
«Нездоровое желание смотреть на чужую жизнь» превращает героя «Подглядывающего» в маньяка-убийцу
Интересно, что задолго до появления видео тема записи смерти на плёнку была рассмотрена режиссёром Майклом Пауэллом в наделавшем много шума фильме 1960 года «Подглядывающий». «Нездоровое желание смотреть на чужую жизнь» превращает главного героя Марка в маньяка-убийцу, который охотится за настоящими эмоциями, записывая их на кинокамеру. Чтобы добиться от жертвы максимальной искренности, он перед её смертью демонстрирует орудие убийства – пику, которая резко появляется из ножки штатива. Безумца не остановить, и он идёт до последней черты.
«В подпольном кино нет правил, только крайности», – говорит главный герой, чьё имя дало название фильму «Безумный Сесил Б.». Свой «Бойцовский клуб» от кинематографа Джон Уотерс выпустил в 2000-м, через год после Дэвида Финчера. Получился китч о кинотеррористах, чья цель – настоящее кино вне студийной системы, основанное на реальных событиях, с неподдельным насилием. Самопровозглашённый пророк пытается разрушить систему и делится видениями: «Кому-то в этот раз придётся умереть по-настоящему». В руке у него самый кинематографичный пистолет – Desert Eagle, и с ним трудно спорить. «У многих есть мечта снять фильм, но исполняется она у того, кто готов умереть ради неё». Смерть в кино ради кино как метафора – разве этого ответа мы искали?!
«Безумный Сесил Б.» – это китч о кинотеррористах, чья цель – настоящее кино с неподдельным насилием
Может ли просмотр фильма убить своего зрителя – остановить сердце или разорвать сосуд в головном мозге? Наверное, может – теоретически. Вполне вероятно, что просмотр шокирующих сцен вызовет у впечатлительных граждан с ослабленным здоровьем необратимые последствия. Но вот если говорить о гипотетическом коде, который способен нести деструктивный заряд каждому посмотревшему, можно только гадать. Нейролингвистическое программирование, оцифрованная магия Вуду, последовательная смена цветов: красного, жёлтого и зелёного – никто не знает, как это работает. А вы разве не слышали, что такой фильм существует?
Текст с некоторыми изменениями впервые был опубликован в журнале «КиноPeople» (май, 2014). Журнал можно скачать по этой ссылке.