Прошедший в Сочи «Кинотавр» обозначил проблемы, наметил тенденции и расставил акценты в отечественном кино, которое можно будет увидеть осенью и зимой. Особенность конкурса этого года – меньше гламура, больше фильмов о реальных людях.
Картинка на экране подрагивает, замирает, и кинозал погружается во тьму. «Опять в городе свет отключили, и „Кинотавр“ им по барабану», – бубнит кто-то в соседнем ряду. В темноте загораются фонарики мобильников, направляемых на экран. В их лучах ладони превращаются в собак, зайцев, человечков, возвращая зрителей к детству, и к истокам кинематографа – театру теней. Вскоре луч проектора вспыхивает и фильм продолжается. Большой зал Зимнего театра затихает, всё внимание снова на фильме-конкурсанте. Фестиваль в разгаре. Джонни, заряжай!.. Один Виктор Сухоруков чего стоит – ходит по отелю в банной шапке и плещется в море под прицелом фотокамер, крича журналистом: «Сейчас вынырну, вверх тормашками снимай. Фото для первой полосы: ныряю в небо!»
«Кинотавр» уже несколько лет ведёт политику сращивания зрительского и авторского кино
Будучи выкупленным продюсером Александром Роднянским статусный российский кинофестиваль уже несколько лет ведёт политику сращивания зрительского и авторского кино. Вот и в этом году фильмы основного конкурса представляли собой именно такой симбиоз разных направлений, жанров и смыслов. Но говорить о фатальном слиянии кино, которое нравится зрителям, и фильмов – фаворитов кинокритиков рано. «Самый сложный жанр – это арт, обёрнутый мейнстримом», – признаётся Роднянский.
Однако подобным сплавом авторского и жанрового кино довольны далеко не все. Анжелика Артюх, например, будучи сама кинокритиком, выдала следующее: «Это вы, критики, виноваты, что режиссёры снимают хорошее жанровое кино, а потом портят его долгими кадрами и прочими артхаусными штуками, дабы угодить критике. На выходе же получается тугоумие, прикрывающееся глубокомыслием…»
Как и все последние лет двадцать пять, в воздухе носятся незримые вибрации предапокалипсиса российского кинематографа. Вот возникает стычка. Кто-то из кинокритиков возмущается принципами отбора: в основном конкурсе документальное кино соперничает с художественным. «Это не программа плохая, – отрезает сходу кинокритик Виктор Матизен, – это кино российское такое. Не из чего было выбирать». Но как бы кто ни хотел похоронить отечественный кинематограф, он жив, и работы интересные есть. А вот выйдут ли они в прокат и дойдут ли до зрителя – вопрос.
Европейское кино сейчас, между прочим, тоже находится в кризисе. И самый адекватный способ выхода из него – международные проекты. Суть проста, как велосипед: двум, трём и более странам проще финансировать один фильм. К тому же, рынок его проката автоматически расширяется с учётом стран-участников. У нас совместные кинопроекты лучше всего получаются с Германией. В настоящее время в год выходит 1-2 российско-немецких фильма. Однако и нашим, и немецким продюсерам хочется, чтобы их было как минимум 3-4. А вот с французскими кинематографистами Россия работает ещё по договору 1967 года. Сотрудничество это малоэффективно, в то время как Франция занимает первое место в мире по количеству копродукции, их 43% от общего числа фильмов, выходящих во Франции.
Это не программа плохая, – отрезает сходу кинокритик Виктор Матизен, – это кино российское такое
К тому же у нас с Европой разное представление о копродукции. В России международные проекты – это, как правило, истории о людях из разных стран, рассказанные на языках этих стран (как в фильме «Восток-Запад»). В Европе же всё не так. Французы, например, софинансировали «Белую ленту» Ханеке, не влияя на сценарий. В фильме нет ни одного француза и ни разу не упоминается Франция, что не помешало этой картине стать знаковым событием не только на родине режиссёра, но и во всём европейском кинематографе.
Есть расслоение и в умах потребителей кино. Наш зритель хочет видеть истории про себя, а за рубежом востребованы универсальные сюжеты, которые могли бы иметь место в любой точке мира. Что же касается артфильмов – такое впечатление, что они начинают жить только за пределами страны-создателя. Примеры: «Фауст» Сокурова и «Елена» Звягинцева. Последняя заработала в европейском прокате больше, чем у себя на родине. Интересен ещё пример «Облачного атласа» Ланы Вачовски, Энди Вачовски и Тома Тыквера, который собрал по миру 150 миллионов долларов, показав, мягко говоря, не самые лучшие результаты в прокате. Однако из общей суммы сборов, 27 миллионов фильм выручил на территории бывшего СССР, а 17 – в России. Это огромный процент для нашей страны, которая никогда не отбивала пятую часть прибыли западных блокбастеров.
Горячей темой для обсуждения в фестивальные дни стало и взаимоотношение театрального и телевизионного прокатов. В России домашний экран превалирует. Уже упоминавшаяся «Елена» собрала 100 тысяч зрителей в кинозалах и 5 миллионов по ТВ. «Высоцкий, спасибо, что живой» – 4 миллиона в кино и 8,5 миллионов в сетке вещания. Причины этого явления – выпадение из кинотеатральной аудитории поколения 1990-х, которое росло в ситуации отсутствия проката и привыкло к видеоносителям. Сейчас если эти люди и ходят в кино, то только со своими детьми, по сути, не влияя на сборы кинопродукции, рассчитанной на старшего зрителя. «Когда 70% валового сбора в кинотеатрах страны собирает один „Железный человек-3“, это катастрофа индустрии», – считает документалист Виталий Манский. По его мнению, у нас нет кадров, опыта и инфраструктуры продвижения проектов. «Лучший выход из этой ситуации – массовый запуск дебютов, которые помогут выявить таланты и приведут в кино следующее поколение, которое в свою очередь, возможно, станет новой российской киноволной», – озвучил свою мысль режиссёр Владимир Хотиненко.
Продюсер Жоэль Шапрон говорил о киномодели Франции. Общеизвестно, что в этой стране наибольшая в Европе поддержка отечественного производителя в прокате. Но мало кто знает, что ограничения распространяются не только на кинотеатры, но и на телевидение. К примеру, на французском ТВ запрещена реклама новинок кино. Всё потому, что она дорога, и оплачивать её могут только создатели блокбастеров (влияя тем самым на прокат этой картины), а это уже нарушение антимонопольного законодательства.
Наш зритель хочет видеть истории про себя, а за рубежом востребованы универсальные сюжеты
Интересно мнение того же Шапрона о популярности сериалов, чьи рейтинги намного превосходят самые ударные блокбастеры: «Кино специфический продукт. Постоянно его потреблять нельзя, а сериалы – можно». Здесь разница не качественная, а принципиальная, такая же, как между литературой и периодикой.
В конкурсе главный приз фестиваля получил фильм Александра Велединского по книге Алексея Иванова «Географ глобус пропил» с Константином Хабенским в главной роли. Это трагикомическая история интеллигента, вынужденного устроиться учителем в провинциальную школу, пьющего горькую от безысходности и пытающегося наладить контакт с детьми. Прокат у картины, по всей видимости, будет неплохой, недаром она получила приз прокатчиков. А это уже радует, наконец-то у нас в кино появляются фильмы о реальных людях.
Фурор произвели ленты «Интимные места» Натальи Меркуловой и Алексея Чупова и «Небесные жёны луговых мари» Алексея Федорченко. Они получили дипломы гильдии кинокритиков. Киносообщество бурными овациями и голосованием встречало приход в Россию эротики высокого уровня, сносящей барьеры и расширяющей разговор о табуированных темах до уровня горизонта.
«Интимные места» – социальная драма об одиночестве и непонимании между людьми. Фильм Федорченко же настолько своеобразен, что не подходит ни под одно из подобранных к нему определений. Немного магический реализм, отчасти этноэротика, местами сказочная документалистика и, к тому же, ещё отличная комедия. Прокат этих картин однозначно столкнётся со сложностями. Хотя они уже имеют международную фестивальную судьбу и, скорее всего, с большим успехом будут идти на Западе.
Когда 70% валового сбора в кинотеатрах страны собирает «Железный человек» – это катастрофа
Главный же приз гильдии кинокритиков – «Слона» – получила документалка Виталия Манского «Труба». Герой этого фильма – магистральный газопровод, соединяющий Россию с Европой. Главная же коллизия построена на предельной непохожести судеб людей, живущих по разные стороны трубы.
Из заметных работ, представленных на «Кинотавре – 2013», стоит отметить Weekend Станислава Говорухина – фильм – открытие фестиваля, римейк известного нуара Луи Маля (1957). В спецпоказе прошла экранизация культового в 1990-х «Романа с кокаином» Макса Агеева (режиссёр Геннадий Сидоров) с Ксенией Собчак в роли женщины-вамп: секс, наркотики, пустота…
В конкурсе же бурное обсуждение вызвали комедийный альманах Ирины Волковой «Диалоги» – о непонимании между людьми, «Жажда» Дмитрия Тюрина – о постчеченском синдроме, «Майор» Юрия Быкова – криминальный экшн о полицейском беспределе и «Стыд» Юсупа Разыкова – о жизни семей подводников.
Из короткометражек запомнилась «Алмазная кожура» Алексея Смирнова, по эстетике напоминающая соловьёвские картины 1980-х, «Собачий кайф» Ивана И. Твердовского – о подростковых играх с удушением и «Холод» Глеба Росса – экзистенциализм, перенесённый в современную московскую жизнь. Победила же получасовая работа Тимофея Жалнина «F5» о студентках, едущих на международный хореографический фестиваль с мечтами о признании и вхождении в мир большого искусства.
Фестиваль закончился, и фильмам, представленным на нём, теперь предстоит встреча со зрителем тет-а-тет. И какой она будет зависит от нас.